Важное отличие кинематографа от, скажем, живописи заключается в том, что кино – искусство повествовательное. Фильм практически всегда рассказывает какую-то историю, даже если это всего лишь прибытие поезда или выход рабочих с фабрики, и это является важной частью диалога со зрителем – мы все так или иначе включаемся в действие на экране.
Однако из любого правила есть исключения, и в кинотеатрах время от времени появляются картины, сюжет которых либо вообще не формулируется во внятную историю, либо укладывается в одно-два предложения, но эти ленты тем не менее завоевывают сердца зрителей необычными визуальными решениями, удивительными кадрами, обращающимися к той части разума, которой не нужно четко прописанное повествование, а достаточно лишь ощущений и чувств.
Однако из любого правила есть исключения, и в кинотеатрах время от времени появляются картины, сюжет которых либо вообще не формулируется во внятную историю, либо укладывается в одно-два предложения, но эти ленты тем не менее завоевывают сердца зрителей необычными визуальными решениями, удивительными кадрами, обращающимися к той части разума, которой не нужно четко прописанное повествование, а достаточно лишь ощущений и чувств.
Уик-энд (1967) / Week End
С самого первого своего фильма Жан-Люк Годар демонстрировал отношение к кинематографу, несовместимое с традиционным, – его ленты глубоко индивидуальны, они не похожи ни на что, снятое ранее, а сам режиссер, кажется, шел на конфликты, нарушения и эксперименты, просто потому что мог. Зато его ленты стали подлинной классикой, способной рассказать о времени и людях лучше, чем хроника и мемуары. «Уик-энд» в ряду главных лент «Новой волны» стоит отдельно – настолько это нонконформистский и вызывающий фильм. Он начинается как вполне обычный детектив, но очень скоро превращается в сюрреалистический трип, через кровавые аварии и террористические акты, сквозь толпы людей и монстров вспарывающий саму ткань реальности. Свой фильм Годар заканчивает титром «Конец фильма. Конец кинематографа», но мы-то знаем, что на этом как раз все только начиналось.
В советском кино были свои визуалисты, правда, отношение кураторов культуры от власти к ним всегда было предвзятым и суровым. Особенно тяжело пришлось Сергею Параджанову – тонкого лирика, блестящего художника, необыкновенного философа не особенно чтили обыватели, а многие так и вовсе считали сумасшедшим лишь потому, что его кино не было похоже на привычные картины советских режиссеров. Взять хотя бы «Цвет граната» – никто и никогда не снимал раньше биографический фильм о поэте, не используя в кадре не просто стихов автора, но и слов вообще. «Цвет граната» – не кино, а движущаяся картина, полотно, на которое широкими уверенными мазками наносится линия судьбы ведущего персонажа. И даже самый далекий от поэзии зритель, глядя на буйство красок, на экспрессию света, может оценить талант не только режиссера, но и его героя. И ни слова больше.
Кояанискатси (1982) / Koyaanisqatsi
Потрясающий фильм режиссера Годфри Реджио «Койяанискаци», первый в трилогии «Каци», формально считается документальным, но на деле использованные автором кадры хроники, репортажей или программ о человеке и природе являются всего лишь инструментом для того, чтобы продемонстрировать отношение создателей ленты к вечному круговороту жизни. В «Койяанискаци» нет актерского текста, нет персонажей, нет диалогов и других привычных инструментов кино, но красота, струящаяся по экрану, и не требует пояснений. Дополняющая же картинку музыка Филиппа Гласса формирует законченное произведение, в котором нет ничего лишнего. Два продолжения фильма 1983 года несколько уступают оригиналу, но лишь потому, что второй раз эффект, производимый «Койяанискаци», произвести просто невозможно.
Песни со второго этажа (2000) / Songs from the Second Floor
Практически не известная широкому зрителю черная комедия Роя Андерсона «Песни со второго этажа» сегодня актуальна так же, как и два десятка лет назад. Для фильма, который не особенно бережно относится к сюжету, это невероятное достижение, говорящее лишь о том, что авторы картины смогли уловить и задеть что-то вечное и универсальное, действующее сквозь века и расстояния. Изначально «Песни» – кино об охваченном кризисом обществе, о том, как тяжелые обстоятельства принимают конкретные индивидуумы, но трюк картины заключается в том, кто становится героями ленты, а также то, о чем они рассказывают. Фильм выхватывает какие-то случайные детали, камера оператора выхватывает из толпы совершенно неожиданных персонажей и раскручивает их короткие сюжеты так, словно это вселенское откровение. Зритель «Песен» оказывается поглощен пучиной странных знакомств, необычных локаций и бредовых рассуждений, но именно в этом кроется разнообразие и непредсказуемость жизни.
Вход в пустоту (2009) / Enter the Void
Стремительно ворвавшийся в мир кино с «Необратимостью» режиссер Гаспар Ноэ своим «Входом в пустоту» многих поразил даже еще сильнее, чем демонстрируемая в обратном порядке история изнасилования героини Моники Белуччи. Новую картину Ноэ охарактеризовал как «психоделическую мелодраму», но это явное упрощение, просто дело в том, что лучше описать эффект от просмотра «Входа» словами не получится – это удивительное визуальное путешествие на границе жизни и смерти, сна и яви, наркотического трипа и кристальной чистоты сознания. Соглашаясь на приглашение Ноэ, зритель переживает едва ли не самый сюрреалистичный опыт в истории кино – повествование переключается на взгляд от первого лица, вместе с героем вы познакомитесь с оборотной стороной Токио, попробуете наркотики, «словите пулю», но это лишь один слой картины, под ним скрываются метафизические перемещения в пространстве и времени. Потрясающий ирреальный мир героя сосуществует здесь с философией и поэтикой, а не с сухими фактами из жизни персонажа.
Древо жизни (2011) / The Tree of Life
Терренс Малик – один из наиболее почитаемых постановщиков современности, и тем важнее и интереснее наблюдать за его режиссерскими трансформациями, если раньше он снимал вполне традиционное кино вроде «Дней жатвы» или «Тонкой красной линии», то в определенный момент у Малика случился качественный переход в сторону картин, скорее передающих мысли и чувства, нежели истории и сюжеты. «Древо жизни» – это даже не кино, а импрессионистское стихотворение, размышление о человеке, оборачивающемся на свое прошлое, чтобы понять отношения родителей и тем самым разрешить собственный кризис. Магическая камера Эмманюэля Любецки, обращение к внутреннему миру зрителя, его собственным воспоминаниям и ощущениям детства интригуют и поражают воображение. «Древо жизни» вырывает нас из рамок реальности и уносит в мир грез и душевных переживаний.
Самсара (2011) / Samsara
На санскрите слово «самсара» означает «искание, блуждание, странствие», и фильм, при полном отсутствии формального сюжета, именно об этом – он о поиске взаимоотношений человека и вечности, скромного жителя планеты и необъятной Вселенной. Автор картины Рон Фрике хоть нами и не упоминался, но принял весьма действенное участие в создании «Койяанискаци», так что «Самсару» можно считать этаким неформальным продолжением классического философского видового фильма Реджио. «Самсара» тоже состоит из нарезки документальных кадров, собранных со всех уголков земли, в картине тоже нет героев в классическом понимании и нет понятного сюжета, однако для того, чтобы привлечь зрителя и не отпускать, в ленте есть все. Это самый настоящий сеанс гипноза, помноженный на глубину медитации и тайну исповеди чего-то важного. Ну и стоит ли говорить, что «Самсара» необыкновенно, завораживающе, убийственно красива…
После мрака свет (2012) / Post Tenebras Lux
Строго говоря, ни одна картина мексиканца Карлоса Рейгадаса не была принята публикой и критиками однозначно, однако наисильнейшую конфронтацию сторон породила драма «После мрака свет» – одни посчитали, что режиссер сошел с ума и представил на экране «сырой» продукт, другие назвали ленту шедевром и вознесли автора не пьедестал. Для недовольства картиной поводов предостаточно – «После мрака свет» представляет собой набор зарисовок о семейной паре и их детях, собранных безо всякого хронологического порядка и никак не соединенных эмоционально. Но лента снята столь волшебно, ее наивное любование жизнью столь дурманящее, что зритель оказывается в теме вне зависимости от того, уловил ли он все детали сюжета или нет. В определенный момент все части пазла обретают смысл, и происходит волшебство, понятное только на уровне внутренних струн души. Или не происходит, и тогда вам не повезло.
Рыцарь кубков (2015) / Knight of Cups
«Рыцарь кубков», еще одна картина Терренса Малика в нашем списке, заметно уступает «Древу жизни» по числу восторженных отзывав зрителей и критиков, но это вовсе не означает, что она хуже – такими категориями подобное кино измерять просто невозможно. С одной стороны, «Рыцарь кубков» имеет гораздо более отчетливый сюжет по сравнению с «Древом», героев этого фильма проще понять и принять. Но с другой – Малик вовсе не фокусируется на повествовании, ему важнее сконцентрироваться на памятных моментах и образах, запечатлеваемых героем и сопровождающей его камерой. Зритель, наблюдающий за жизнью главного героя, тоже не квалифицируется как судья, мы просто наблюдаем, без любви и без ревности – фильм противоречит традициям кино методами этого самого кино. И именно это делает Малика гением.
Мама! (2017) / mother!
Последний на текущий момент фильм Даррена Аронофски «мама!» несколько выбивается из ряда уже указанных картин – он вроде бы более мейнстримный, в нем есть вполне четкая линия повествования, зрителя окутывают многочисленные диалоги, но назвать кино ординарным и традиционным не повернется язык. В «маме!» упрятано несколько слоев ассоциаций, символизм картины можно разбирать днями, но не охватить его целиком, в ленте читается множество явных и неявных отсылок к величайшим произведениями искусства и культуры в истории человечества. А как «мама!» смотрится… У Аронофски красив каждый фильм, но здесь он превзошел сам себя – огромная многообразная вселенная, упакованная в границах небольшого особняка, завораживает и оглушает, а ее хозяева и гости не оставляют равнодушным ни на секунду. Противоречивое, пугающее, встряхивающее и переворачивающее с ног на голову кино заставляет вспомнить о том, что не все в нашем мире рационально и объяснимо на пальцах. Всегда есть что-то большее и, возможно, страшное.
