Первая мировая война была временем, когда окружающая среда стала вполне гостеприимной для бактериальных и вирусных вспышек. По всему миру солдаты недоедали. Они жили в грязи, а потом возвращались домой, неся с собой неизвестные инфекции. Это было время, когда такие болезни, как холера и брюшной тиф, распространялись подобно лесному пожару. Испанский грипп вызвал массовые разрушения, убив около 50 миллионов человек в 1918 и 1919 годах.
Но это было еще не все. В 1916 году Неизвестный солдат был эвакуирован из жестокой битвы под Верденом. Солдат принес с собой новую угрозу. Солдат был отправлен к врачам из Австрии в Париж, где его тщательно обследовали, но все они были сбиты с толку. Никто не мог объяснить невероятную бездеятельность, овладевшую этим человеком. Короче говоря, он только и делал, что спал. Это было только начало. К нему присоединились более 60 солдат. Все попытки разбудить их были тщетны.
Эта новая болезнь была жестоким кукловодом, способным заморозить людей во времени. С другой стороны, болезнь заставляла других людей шмыгать носом и пускать слюни, пока все, чего они хотели, - это умереть. Симптомы состояли в постоянных мышечных спазмах, в основном на лице, и в незаинтересованном и рассеянном взгляде. Большинство пациентов погибло.
Невролог в Вене отмечал подобные случаи среди гражданских лиц. Константину фон Экономо было любопытно, когда медицинские клиники начали заполняться людьми, которые постоянно клевали носом. Пациенты объясняли, как они иногда просто засыпают, пережевывая пищу за обеденным столом! Фон Экономо заметил, что у всех у них наблюдался ТИК (привычное спазматическое сокращение мышц), а глаза как-то оторваны от тела. Они были рассеянны и равнодушны.
Большинство этих пациентов умерли из-за паралича дыхательной системы. Невролог фон Экономо отрезал им мозги, пытаясь найти ключ к разгадке этой странной болезни. У большинства из них он обнаружил опухший гипоталамус, часть мозга, которая контролирует сон. То, что поразило пациентов, было атакой на то, как мозг регулирует сон.
Затем фон Экономо опубликовал статью, в которой объявил о появлении новой болезни. Эта болезнь стала известна как "энцефалит фон Экономо" в Вене и "энцефалит летаргический" в других местах.
После Вены, Лондо и Нью-Йорк начали видеть случаи. И чем больше она появлялась, тем разнообразнее становились ее симптомы. У некоторых людей развились аффекты, которые казались забавными, как прыжки или икота, но они были настолько настойчивы, что казались ужасающими.
Тогдашний мэр Нью-Йорка Уильям О'Дуайер видел, как его жена умерла от этой болезни. Новые симптомы начали появляться по мере того, как болезнь продолжала поражать все больше людей. У некоторых людей развилась поверхностная аффектация к таким действиям, как прыжки или икота. Другие испытывали крайнюю усталость, хотя ничего не делали. В то время как другие становились скорее гиперактивными, чем уставшими.
Болезнь, казалось, производила различные эффекты в различных химических системах мозга.
К 1929 году люди с диагнозом летаргический энцефалит стали эксклюзивным клубом. Новых случаев стало появляться очень мало. Около трети больных выздоравливали по неизвестным причинам, треть умирала, а оставшаяся треть страдала симптомами, напоминающими болезнь Паркинсона. Они оставались замороженными в своих телах на протяжении десятилетий.
У некоторых пациентов воспаление в мозгу было подобно бомбе замедленного действия, которая должна была взорваться позже. Спустя месяцы или годы, когда пациенты думали, что выздоровели, начали появляться симптомы, напоминающие болезнь Паркинсона. Пациенты конвульсировали и дергались, прежде чем впасть в постоянный физический паралич. Они осознавали, что их окружает, но не могли пошевелиться. Застыв в своих телах, они ждали, что кто-то другой лишит их жизни. А это означало иногда ждать десятилетиями.
В 1960-х годах невролог Оливер Сакс начал лечить больных параличом препаратом L-допа. Ему удалось разбудить некоторых из них, но в конце концов все они вернулись в прежнее состояние.
Невролог и писатель Оливер Сакс познакомился с пациентами, страдающими параличом, в больнице Бет Абрахам в Бронксе в 1960-х гг. Некоторые пациенты проецировали свое чувство осознания, реагируя на музыку или ловя брошенный в них мяч. Иногда внешний стимул был способен спровоцировать реакцию, но ничто не могло изменить это состояние навсегда.
"Однажды пациент принес в больницу собаку", - вспоминал Сакс в 1991 году. - Пудель прыгнул на женщину, которая всегда была заморожена, и вдруг она выпалила, что любит животных. Она начала гладить собаку и смеяться. Когда животное ушло, она снова замерла.”
Леча их препаратом L-допа, Сакс сумел привести в чувство некоторых пациентов. Многие из пациентов начали ходить и развили полное осознание, но в конце концов они вернулись в нормальное состояние.
Если бы не Оливер Сакс, летаргический энцефалит никогда не был бы известен за пределами медицинской литературы. Книга Сакса 1973 года "Пробуждение" и фильм, который она вдохновила в 1990 году, вызвали в центре внимания безнадежный ужас перед такой ужасной болезнью, которая была так плохо понята. Но, учитывая время, когда болезнь появилась и ее быстрое исчезновение, никто не был в состоянии исследовать болезнь глубоко. Некоторые фонды и богатые страдальцы финансировали исследования для исследований, но это тоже никогда не переживало своих благодетелей.
Последняя известная выжившая жертва, Филип кожа, был заражен в одиннадцатилетнем возрасте и впоследствии провел более семидесяти лет в качестве виртуальной “живой статуи” до своей смерти в 2003 году. В другом случае пациентка, идентифицированная только как "Мисс Р.", жаловалась на сны, которые предсказывали состояние, в котором она позже окажется.
Филип Кожан провел почти всю свою жизнь в состоянии худшем, чем смерть. Он был подопечным службы общественного здравоохранения Великобритании в течение почти 40 лет. Игрушки и школьные учебники, которые он оставил после себя, когда заснул в возрасте 11 лет, окружали его кровать.
В другом случае, незадолго до смерти от болезни, женщина, идентифицированная только как “Мисс Р.”, видела серию снов. В своих снах она была заключена в неприступный замок, но замок имел форму и очертания ее самой. Ей снилось, что она превратилась в живую, живую каменную статую и погрузилась в такой глубокий сон, что ничто не могло ее разбудить. Ее сны тревожно предсказывали ее собственное состояние.
Чтобы полностью понять эту болезнь, исследователям понадобились бы свежие жертвы летаргического энцефалита. Очень немногие ученые хотят посвятить свою карьеру такой древней и порочной болезни. Кроме того, финансирование является недостаточным. Но отсутствие исследований может оставить медицину неподготовленной к новой вспышке болезни, если однажды она решит снова преследовать мир.
